| |
ПЕСНИ ИЗ "ВК"
Оригинал
When evening in the Shire was grey
his footsteps on the Hill were heard;
before the dawn he went away
on journey long without a word.
From Wilderland to Western shore,
from northern waste to southern hill,
through dragon-lair and hidden door
and darkling woods he walked at will.
With Dwarf and Hobbit, Elves and Men,
with mortal and immortal folk,
with bird on bough and beast in den,
in their own secret tongues he spoke.
A deadly sword, a healing hand,
a back that bent beneath it load;
a trumpet-voice, a burning brand,
a weary pilgrim on the road.
A lord of wisdom throned he sat,
swift in anger, quick to laugh;
an old man in a battered hat
who leaned upon a throny staff.
He stood upon the bridge alone
and Fire and Shadow both defied;
his staff was broken on the stone,
in Khazad-dum his wisdom died.
The finest rockets ever seen:
they burst in stars of blue and green,
on after thunder golden showers
came falling like a rain of flowers.
|
Кистяковский
Бывало, смеркнется чуть-чуть,
И слышен шум его шагов;
Но на рассвете в дальний путь
Он уходил без лишних слов,
На запад или на восток—
Сквозь тьму пещер, простор степной.
Ненастья, ветры, пыль дорог,—
Во вьюжный мрак и южный зной.
В отважных странствованьях он
Прекрасно понимал язык
Любых народов и племен
И огненно-драконий рык —
Воитель с гибельным мечом.
Целитель с чуткою рукой,
Мудрец со старческим челом,
Навек отринувший покой.
Один стоял он на Мосту,
Седой, усталый пилигрим,
Как древний витязь на посту.
Готовый в бой, а перед ним —
Багровый Ужас из Глубин,
Непобедимый, страшный Враг,
Но витязь выстоял — один! —
И канул навсегда во мрак...
А небеса цвели при нем
Ракетами, как дивный сад,
Где искры что цветы горят
И как дракон рокочет гром.
|
Гриншпун
Его шаги в закатный час
Еще звучали на холме,
Но лишь последний луч угас —
Безмолвно в путь ушел во тьме.
Песчаный вихрь и пенный вал,
Драконий рев и горный гром
Он стойко преодолевал
И шел назначенным путем.
Ему был внятен шум лесов,
Звериный говор, птичий звон;
Он ведал тайны языков
Любых народов и племен.
В сражениях непобедим,
В целении неутомим,
Тяжелой думой изможден —
Усталый вечный пилигрим.
Мудрец, что многое постиг,
Равно на гнев и шутку скор —
Худой серебряный старик,
Идущий тьме наперекор
Один, над бездною, без сил,
Он бился с Сумрачным Огнем,
Но в тяжкой битве жезл разбил
И сгинул — следом за врагом.
Струился в небесах ночных
Каскад невиданных шутих,
И с громом вспыхивал на миг
Горящий золотом цветник...
|
Маторина
Он вечерами приходил,
По склонам шел во мгле вечерней,
А на рассвете уходил —
В седую дымку Странник Серый.
Он шел с заката на восход,
Из Райвендела в Лихолесье,
Всегда без устали, вперед,
Один по городам и весям.
Язык людей и птиц он знал,
Нес вести хоббитам и эльфам,
Наверно, тайно понимал,
О чем шумит трава под ветром.
Владел мечом, умел целить,
Сгибал под тяжким грузом спину,
Мог громом и огнем разить,
А мог быть просто Пилигримом.
И был он мудр, и ласков был,
И страшным в гневе он казался,
Когда Жезлом своим светил,
А не на палку опирался.
Последний раз на Мост позвал
Огонь и Мрак на поединок —
Сломался Жезл, и ум устал:
Мрак Казад-Дума поглотил их...
В небо бьют фонтаны звезд,
Как букеты пестрых роз,
И ярким золотым дождем
На землю падают потом!
|
Грузберг
Когда сгущался в Уделе вечер, [Когда
в Шире сгущался вечер,]
Серой тенью ушел он вдаль,
Провожал его только ветер,
В песне ветра была печаль.
Долги были его дороги,
Реки помнят о нем и леса,
Помнят южных холмов отроги,
И камней говорят голоса.
Он не знал преград в Средиземье,
Проходил он сквозь двери острогов,
Сквозь болота и сквозь метели,
И сквозь ужас драконьих логов.
Все народы от лун до харада [Все
народы от Луне до Харада,]
Знал, как братьев своих и сестер. [Знал
он, как знают свой дом.]
Говорил он со зверем лохматым
И с поющим на ветке дроздом.
[Меч, разящий врагов наповал,
И рука, придающая силы,
Знаний полная голова —
Пилигрим, бредущий уныло.]
Среди магов был величайший, [Среди
магов был он главным,]
Страшен в гневе и весел с
друзьями
Странник Серый в одежде рваной,
Проходящий между холмами.
Победил он и тень, и пламя.
Он один стоял на мосту...
Его посох разбился о камни,
Канул гений его в темноту.
Был он волшебником света,
Фейерверки делал из звезд,
Делал лучшие в мире ракеты,
Что горели, как огненный дождь.
[] - CD-версия
|
Каменкович и Степанов
Придя в Заселье ввечеру,
На Холм он заходил всегда
И тихо исчезал к утру,
Ни слова не сказав куда.
Не ведая его дорог,
Куда он шел, не знали мы -
На север, запад, на восток,
А может, к югу, за холмы.
Будь хоббит перед ним иль гном,
Иль эльф, иль птица, иль зверек -
Он на наречье потайном
Со всяким объясниться мог.
О славный меч! О трубный глас!
О длань, целящая недуг!
О неусыпный острый глаз!
О трудный путь! О верный друг!
Он мудро обо всем судил,
И Зло страшилось встречи с ним;
В потертой шляпе он ходил
Повсюду с посохом своим.
Один на каменном мосту
Огню он противостоял,
Но треснул мост - и в пустоту
Бездонных Копей он упал.
Ракеты - "трах!" - над головой!
Зеленый, синий, голубой!
И в довершение чудес
Цветочный дождь идет с небес!
|
Воседой
Бывало, к нам по вечерам
Он заходил на огонек,
А утром, глядь, ушел опять, -
Куда ушел, нам невдомек.
А он - на Север и на Юг,
А он - на Запад и Восток,
То по прямой, а то вокруг,
То вверх, то вниз - в драконий лог.
И с каждым, будь то эльф иль гном,
Зверь, птица иль другая тварь,
Он говорил на их родном,
На языке, звучавшем встарь.
Он - Трубный Глас, Разящий меч,
И он - Целящая Рука,
И груз не для согбенных плеч
Он нес в обличье старика.
Он был мудрец и весельчак,
Он был гневлив, но справедлив,
И мне не верится никак,
Что ныне он уже не жив.
На каменном мосту один
Он в Казад-Думе принял бой,
И Ужас Огненных Глубин
На Дно увлек его с собой.
Любил он гром и блеск шутих
Зеленых, желтых, голубых
И тех, что ливнем с высоты,
Как золотистые цветы.
|
Немирова
В те дни, когда сумрак стал густ и глубок,
На Круче его услыхали шаги,
И в путь он ушел, не сказав ничего,
И новое утро он встретил в пути.
От мест глухоманных до самого моря,
От северных пустошей к южным холмам,
По гулким ущельям, по тропам Дракона
В лесной темноте он без страха ступал.
С ним хоббит и гном, человек шел и эльф,
С ним малый народ находил свою славу,
И птица на ветке, в норе своей зверь
О нем говорили, и он понимал их.
Смертельный клинок, исцеляющий взгляд
И плечи, как будто державшие мир...
Сияющий жезл - проведет через мрак,
Но больше не будет пути, пилигрим.
Тебя называли король мудрецов,
Ведь мудрое слово - что камень в короне,
Не помнил ты гнева, на шутку был скор
И много о прошлом поведал в дороге.
Предчувствуя гибель, ты вышел один,
И Мрак, и Огонь вызывая на бой.
О тьму, как о камень, ты жезл разломил,
Но мост под тобой поглотил Казад-Дум...
Шутихи взлетают, ракеты не дремлют,
Зеленым и синим взрываются звезды,
И чистое золото сыплют на землю,
Как будто пыльцу из раскрытых бутонов!
|
|
|
